21-е июня: Page 7 of 11

пункт на развилке дорог. Машины пропускают по одной, и образовалась пробка.

Лиза Мухина идет вдоль колонны, на подножке машины она видит Валю Бауэр, худенькую невысокую брюнетку, прибывшую к ним всего два дня назад. Валя сидит, закрыв лицо руками, ее плечи вздрагивают.

- Что с тобой? - спрашивает Лиза. Та не отвечает и вдруг рыдает в голос, - Что случилось?

- Сволочи, - дрожащим голосом произносит Валя, - Какие все сволочи!

Лиза перехватила ее ненавистный взгляд в сторону фургона Дудыкина и все поняла. От бессилия у нее на глазах появились слезы.

- Что рыдаем, девочки? - раздается веселый голос.

Мимо проходят несколько танкистов в синих замасленных комбинезонах.

- Девчонки, что плачем? - спрашивает один из танкистов, - На войне плакать не надо, пока живой. А потом уж не до слез.

Один из танкистов, лейтенант Озеров подходит ближе к Лизе и смотрит ей в глаза.

- Может, вас кто обидел? Скажите только, мы поможем. Честное слово, поможем!

- Идите ребята, - отвечает Лиза, - Если помощь понадобится, мы позовем

- Правда, позовете? - Озеров вновь заглядывает в  глаза медсестре.

- А вы придете?

- Приду. Как вас зовут?

- Лиза.

- А меня Андрей, - он поворачивается и бегом догонять своих.

Полковник Штрейх продирается сквозь колючий кустарник, за ним следом идут еще десять человек с двумя ручными пулеметами и противотанковым ружьем, за поясами у всех торчат гранаты.

Полковник останавливается. К нему подходит лейтенант в форме мотоциклиста.

- Мы правильно идем? - спрашивает Штрейх.

- Так точно, господин полковник, еще метров триста и мы выйдем к дороге.

Через некоторое время кусты редеют, и они выходят на небольшую полянку.

- Господин полковник, - показывает лейтенант рукой, - вот за этими деревьями дорога. Движение не сильное. Мы вчера здесь наблюдали, самое подходящее место для засады.

Они идут следом за лейтенантом, и он выводит группу на невысокий, поросший кустарником пригорок, с которого хорошо просматривалась проселочная дорога. Солдаты едва успевают установить оба пулемета, как слышится шум моторов. По дороге идут три грузовых автомашины, сзади метрах в пятидесяти - еще одна.

Полковник машет рукой.

- Стрелять по моей команде, - кричит он. Его солдаты прячутся в кустарнике.

Полковник дожидается, пока до машин не стало метров восемьдесят, не спеша выпрямляется, поднимает автомат и дает очередь по кабине первой машины. Разлетаются стекла, машина сворачивает в кювет и падает на бок. Тотчас вступают оба пулемета, бухает противотанковое ружье, раздаются взрывы гранат. Машина, идущая второй, тоже опрокидывается.

Когда раздаются выстрелы, Лиза сидящая на скамье, инстинктивно соскакивает и приседает на пол. Мгновеньем позже пулеметная очередь прошивает фанерную стенку фургона. Раздаются чей-то крик и звон разбитой лампочки. В фургоне становится темно.

- Выходить надо, - кричит кто-то.

Лиза толкает дверь и выскакивает наружу. Откуда стреляют - понять трудно, казалось, что со всех сторон. Выскакивающие из фургона девушки бросаются в разные стороны. Лиза прячется за машиной. С другой стороны раздается взрыв, машина вздрагивает и угрожающе наклоняется. Лиза кубарем скатывается в канаву, каким-то чудом опрокидывающийся фургон не задевает ее. Рядом ударяют несколько пуль. Лиза бежит по канаве вперед.

- Помогите, ради бога! - слышит она высокий срывающийся голос, но даже не может понять, кто кричит: мужчина или женщина.  

Она вскарабкивается вверх по склону и снова оказывается на дороге. Прямо перед ней лежит опрокинувшийся на бок фургон. От удара фанерная будка треснула и раскрылась, открывая внутренности. В глубине фургона лежит неподвижная фигура в белом белье, покрытом пятнами алой крови. Рядом с фургоном Лиза видит лежащую навзничь, раскинувшую ноги и руки Наталью Пасечник, рыжую, веснушчатую и пышнотелую медсестру. Она лежит совсем голая, и левая ее грудь превращена в кровавое месиво с торчащими ослепительно белыми костями. Лиза остолбенело смотрит на нее.

- Лиза, Мухина, помоги мне! - слышит она.

Только теперь она видит Дудыкина. Он пытается отползти от фургона, волоча за собой перебитые ноги. И тут же Лиза улавливает движение в глубине фургона. Она бросается туда, переворачивает опрокинувшийся стол и вытаскивает из-под него Валю Бауэр. Валя -  в кружевной сорочке, на щеке рваная рана, рука болтается как тряпка. Она тихо стонет. Лизе под руку попадается пистолет, видимо. энкэвэдешника, медсестра машинально сует его за ремень, хватает на руки девушку, легкую как пушинка, и идет обратно к канаве. Спускается вниз. Следом за ними скатывается Дудыкин.

Он тонет и ругается.

- Брось ее, - кричит военврач, - Ты, что не видишь, я ранен, мне больно!

Лиза осматривает Валю - серьезных ран на теле не видно, возможно, что та стукнулась головой или еще что-нибудь, но разбираться некогда.

- Сука, - продолжает звать Дудыкин, - Ты, что меня не слышишь?! Брось эту тварь. Я тебя пристрелю,  сука.

Лиза поворачивается к Дудыкину.

- Что вы сделаете, товарищ военврач второго ранга? - спрашивает она, достает пистолет, прихваченный из фургона, и направляет на Дудыкина.

- Ты что, дура, отдай пистолет! - тон его становится намного менее уверенным.

- Зачем? - спрашивает Лиза, опустив пистолет ниже - теперь ствол смотрит в низ живота, - Зачем мне отдавать вам пистолет? Чтобы вы меня застрелили? Или еще что? А вы не боитесь, что я могу сейчас с вами сделать все, что захочу?!

- Ты что, Лиза, - военврач испуганно ерзает по земле, забыв, видимо, про сломанные ноги. Он прикрывает руками место, куда смотрит ствол пистолета и пытается отодвинуться, но ствол пистолета смотрит в одну точку, - Лизонька, милая, не надо! Я для тебя все сделаю. Лизонька, милая, - он плачет, - Не делай этого!

- Вы бы руки, товарищ военврач, убрали.

Лиза отводит взгляд в сторону и нажимает спуск. Пистолет в ее руках грохочет и тотчас же раздается истошный визг, тут же переходящий в хрип. Дудыкин корчится на земле, зажав ногами руки, по земле расплывается пятно почти черной крови.

Лиза бросает пистолет,