8-е августа

8 августа. 10 часов 40 минут. Лондон. Резиденция премьер-министра.

Совещание Военного кабинета. За столом сидят члены кабинета Черчилль, Галифакс, Синклер, Антони Иден, Александер и военные: главнокомандующий войсками Метрополии Аллан Брук, начальник имперского генерального штаба Дилл.

- … таким образом, - говорит генерал Дилл, - Единственным возможным местом, где мы можем высадить наши войска на оккупированной территории, является Греция. И то при условии, что придется отказаться от наступления в Ливии. Во всех остальных странах мы уже не успеваем опередить русских.

- Русские ведут наступление на всех фронтах, - проворчал Черчилль, - Под всеми я подразумеваю и дипломатические. А мы ничего не успеваем сделать. Надо что-то делать в Норвегии и Греции. Особенно Греции, там позиции России не так сильны.

11 часов 10 минут. Норвегия. Люденген.

На берегу скалистого фьорда расположена немецкая береговая батарея. Две огромные трехсотпятимиллиметровые пушки установлены открыто, вокруг следы земляных работ - батарея еще не закончена. С батареи прекрасный вид - на многие километры перед ней бушующее Норвежское море, ни одного корабля не видно до самого горизонта. Внизу, огромные волны разбиваются о скалы, тучи соленых брызг иногда достигают даже установленных на пять метров выше орудий. Близится шторм, небо затянуто серыми тучами, лишь через небольшие просветы изредка выглядывает солнце. Тучи чаек летают над кучами мусора возле нескольких домиков, притаившихся у самых скал. Два десятка немцев в черной военно-морской форме грузят ящики в два древних грузовика, даже марку которых уже невозможно определить. Несколько человек пытаются прицепить к одному из грузовиков зенитное орудие на четырехколесном лафете. Неподалеку от машин горит костер, и молодой обер-лейтенант кидает в огонь бумаги из лежащего рядом открытого ящика.

Метрах в тридцати над батареей среди скал ведет узенькая тропинка. По ней идут двое норвежцев старик и юноша. За ними осторожно движется два десятка советских бойцов из 1-й горнострелковой бригады. Идущий впереди старик поднимает руку. К нему подходит командир советского отряда. Норвежец что-то негромко говорит по-норвежски и показывает вниз. Слов его неслышно из-за ревущего ветра, но жест понятен - внизу видны суетящиеся немцы. Командир отряда лейтенант Федоров жмет руку норвежцу и машет своим бойцам. Они начинают разматывать веревки, забивают в скалу железные крючья - рев ветра мешает немцам услышать, что происходит у них над головой. Бойцы по веревкам спускаются вниз. Метрах в пяти над батареей в скалах вырублена небольшая площадка, там были оборудованы немецкие пулеметные точки, но сейчас там остались только мешки с песком. Советские бойцы с трудом размещаются на небольшой площадке, устанавливают ручной пулемет, готовят гранаты. По команде лейтенанта они открывают огонь. Вниз летят ручные гранаты. Немцы в панике разбегаются, пытаясь укрыться от пуль и осколков, лишь два-три человека прячась за машинами, пытаются вести ответный огонь. Но укрыться от огня горных стрелков трудно - сверху им все хорошо видно. По команде лейтенанта его бойцы сбрасывают вниз веревки и скользят по ним вниз. С криками "ура" они бегут к пушкам.

12 часов 05 минут. Балтийское море.

Немецкий минный заградитель "Скаггерак" выполняет постановку мин. Волнение на море слабое, но наблюдатели не замечают вынырнувший в нескольких десятков кабельтовых перископ подводной лодки.

Капитан подлодки С-11 капитан-лейтенант Середа оторвал взгляд от перископа.

- Мины ставит сволочь, - сказал он, - Будем атаковать.

- Последней торпедой? - спросил старпом.

- Последней. Потом всплытие, и добиваем из пушки.

- Готов, - прокричали из торпедного отсека.

- Пли, - командует Середа.

В пене бурунов подлодка выныривает на поверхность. Из открывшегося люка выскакивает артиллерийский расчет и бежит к пушке. В руках у них снаряды. За ними выскакивают еще подводники, тоже со снарядами в руках.

Невдалеке в четырех сотнях кабельтовых в клубах черного дыма немецкий корабль. Торпеда попала ближе к корме, вспыхнул пожар, судно крениться на левый борт. Стомиллиметровая пушка подлодки открывает огонь по горящему судну.    

13 часов 30 минут. Словакия.

По заросшему склону двигаются цепочкой советские бойцы. На краю тропинки стоит капитан и провожает взглядом проходящих бойцов. Среди них мало русских и вообще славян. В основном это жители Кавказа, грузины, армяне, дагестанцы, чеченцы. Да и сам капитан по национальности адыгеец. Это части 72-й горнострелковой дивизии.

Мимо капитана прошел уже весь его батальон, на тропинке показались вьючные лошади тащившие ящики с боеприпасами и полковые минометы. К нему подбегают двое бойцов.

- Товарищ капитан, противник обнаружен.

- Там внизу. Там ущелье, они выход из него закрыли. Лейтенант приказал дожидаться главных сил.

- Нас они заметили?

- Пока нет вроде.

И тут же послышались отдаленные выстрелы откуда-то снизу.

- Уже заметили. Поторапливайся.

В небольшом ущелье с протекавшей по дну быстрой, но мелкой речкой идет бой. Словацкие солдаты, отстреливаясь, отступают к естественной баррикаде, из огромных валунов перекрывающей выход из ущелья. Их преследуют советские бойцы. Часть словаков падает убитыми и раненными, часть успевает спрятаться за нагромождением камней. Оттуда начинают бить пулеметы. Советские бойцы залегают среди камней, среди них много раненых.

Капитан разглядывает в бинокль позиции словаков. К нему подбегает замполит.

- Надо людей поднимать в атаку. Нам нужно до темноты выйти к мосту.

- Какая атака. Мы тут весь батальон положим. Сержант, бегом назад, подгони минометчиков.

Прячась за глыбами камней, бойцы устанавливают минометы. Батальонные восьмидесятидвухмиллиметровые и полковые - стасемимиллиметровые. Гулкие хлопки вылетающих мин и вскоре все ущелье внизу покрыто дымом разрывов. Выпустив по дюжине мин каждый, минометы смолкает. Среди залегших бойцов поднимается замполит с наградным маузером в руке.

- За Родину, за Сталина. Ура, - кричит он и бежит