12-е июля: Page 3 of 11

воздушно-десантные войска, - Краус переводит его слова стоявщему рядом Харпу.

- Что вы делайт в этот лес, какое у вас задание?

- Мы идем к своим.

- Это неправда. У нас очень мало время. Вы должен сказать, где ваш лагерь. Если вы хочет жить, вы нам рассказывать. Вы меня понимайт?

- Я ничего не знаю.

Краус резко бьет Лужного под ребра, тот сгибается пополам и кашляет

- Говори, - приказывает.

- Я ничего не знаю. Меня сбросили на парашюте. Мы потеряли своих. Шли по лесу, встретили каких-то людей.

- Уже хорошо. Что это за люди?

- Я не знаю. У них только клички, по именам они друг друга не зовут.

- Где ваш лагерь?

- У нас нет лагеря. Мы все время останавливаемся на новых местах.

- Ты сможешь найти их?

- Нет, не смогу.       

- Послушайте, капитан, - вмешивается Харп, - у нас мало времени, они взяли Дитриха. Заставьте его говорить любыми средствами.

Краус кивает. Он разрывает на груди Лужного гимнастерку. Затем вытаскивает нож и острым лезвием срезает кожу на груди пленного. Протягивает руку, берет сумку, роется в ней и вытаскивает небольшую коробочку.

- Извиняйт меня, но нам надо, чтобы вы говорить, - произносит он и высыпает из коробочки пригоршню соли на свежую ранку на груди Лужного, - Как только вы все сказать я буду убирать.

Майор Харп отходит в сторону кустов, откуда появляется запыхавшийся лейтенант Мюнцель.

- Ну что? - спрашивает майор.

- Следы кое-какие есть, - задыхаясь от быстрого бега, говорит лейтенант, - Они, видно, пробыли здесь недолго, следов мало. Уходили на запад, дошли до ручья и дальше по нему, судя по всему, вниз. Так что, если бы и были собаки, то не нашли .

- Плохо, - задумчиво произносит Харп, - Надо идти за ними. Капитан, у вас три минуты, чтобы заставить русского говорить. Фельдфебель, связь со штабом, нам срочно нужно подкрепление. Пусть они перекрывают русским пути отхода. Поторапливайтесь, господа! 

Майор Миронов выбирается из небольшого болотца, которое они пересекали, на сухое место и кричит:

- Стой, отдыхаем. Дятел, Доктор давайте пленного.

Капитан Дитриха прислоняют к дереву. Его лицо бледно. Доктор берет котелок, черпает из лужи воды, плескает ему в лицо. Доктор вынимает кляп у Дитриха изо рта, дает ему несколько раз глубоко вздохнуть и засовывает кляп обратно.

- Итак, у вас было время подумать, - говорит Доктор, - Вы помните, о чем я вас спрашивал или повторить?

Дитрих молчит.

- Хорошо, повторяю. Как называется ваша часть?

Дитрих тяжело дышит и смотрит в сторону. Доктор встает.

- Как называется ваша часть? - повторяет он, и наступает на сломанную ногу Дитриха. Тот резко дергается, стонет.

- Как вас зову? - спрашивает Доктор и  снова наступает на сломанную ногу.

- Кажется, он не станет говорить, - говорит наблюдавший эту сцену Симкин сидящему рядом Миронову.

- Конечно, не станет, - отвечает тот, - Теперь ясно, они охотились за нами. И это специалисты, не пацаны. Так что, он ничего не скажет. Потому что понимает, что для него лично это значения не имеет.

- Почему?

- Ну, ты как ребенок, майор. Он понял, кто мы такие. А значит, понимает, что с собой мы его долго по лесам таскать не будем. И уж точно не отпустим. Значит, будет он говорить или не будет, конец для него один и тот же.

- Так может кончить его. Зачем его таскать?

- А вдруг?

Миронов не спеша поднимается и подходит к пленному.

- Послушайте, - обращается он к Дитриху, - Почему вы молчите? Нам совсем не хочется делать с вами то, что мы делаем. Если вы будете говорить, вы будете жить.

Дитрих молчит.

- Я все правильно сказал? – спрашивает Миронов у Доктора, - У меня ж с немецким не очень. Ошибки иногда делаю

- Все правильно, командир. Что будем делать с ним?

- Послушайте, - снова обращается Миронов к Дитриху, - Я дам вам еще десять минут. Если вы не будете говорить, то мы сделаем с вами очень нехорошие вещи. У вас есть дети? Если вы не будете говорить, мы вам отрежем то, без чего у вас уже никогда не будет детей. У вас десять минут. Подумайте. Доктор, убедись, что он меня хорошо понял.

Группа двигается через лес.

- Вы сделаете с ним, то, что обещали? - спрашивает Симкин Миронова.

- Я должен выполнять все, что обещаю, - отвечает тот.

По дороге движутся два средних бронеавтомобиля, три танка БТ-7 и за ними полтора десятка мотоциклов с колясками.

В кустах за ними хищно следит ствол 20-миллиметровой пушки тяжелого восьмиколесного немецкого броневика. Раздается грохот, и из автоматической пушки бронемашины вылетают несколько снарядов, ударяющих в головную советскую машину. Та съезжает в кювет, опрокидывается и загорается. Танки на ходу крутят башнями, выискивая цель. Рядом с первой грохочет пушка второй бронемашины. Несколько мотоциклов летят в кювет, два переворачиваются посреди дороги. Советские танки останавливаются и открывают огонь из пушек и пулеметов по опушке леса. Из-за поворота появляются немецкие танки, средние Pz.III. Один из них первым же выстрелом подбивает БТ, тот горит. Прячась за клубами дыма от горящего танка, два оставшихся БТ и бронемашина отходят назад, огрызаясь огнем трех сорокапятимиллиметровых пушек. После нескольких выстрелов головной немецкий танк вертится на месте с перебитой гусеницей. Пока немецкий танк убирают с дороги, советские танки отходят к лесу и укрываются в роще. Три немецких танка встают по краям дороги. Подбитый танк оттаскивают к опушке. Он стоит, развернутый к дороге кормой, пушка смотрит в сторону противника. Через несколько минут из-за поворота дороги показываются советские танки. Впереди идут два КВ, за ними пять Т-34, замыкают колонну легкие танки, бронемашины, грузовики.

Немецкие танкисты открывают огонь сразу же, но безрезультатно. Советские танки разворачиваются - два КВ двигаются по дороге, Т-34 идут сбоку, между дорогой и лесом, остальные прячутся за броней КВ. Немецкие танкисты стреляют, но снаряды их танковых пятидесятимиллиметровых пушек отскакивают от брони КВ, тогда как семидесятишестимиллиметровые снаряды советских танковых пушек подбивают два немецких танка. Единственный, еще способный двигаться